Рћ

бстоятельства сложились так, что 23 августа 1991 года я получил свой армейский отпуск. Первым делом мы с женой отправились в Москву, чтобы посмотреть, как выглядит столица после путча, захотелось побывать на месте событий.

С Рижского вокзала сразу направились к Белому дому. Внешне в Москве все было спокойно, никакого ажиотажа, волнения или нервозности. Обычный город со своей привычной суетливой жизнью. На улице, в метро и иных местах ни чего не свидетельствовало о недавних бурных событиях. Никаких обсуждений или разговоров на тему путча. Единственное, что не могли скрыть москвичи — это некоторая сосредоточенность на их лицах — своеобразная печать минувшего несостоявшегося переворота.

Сразу к Белому дому подойти не успели, так как пошел очень сильный ливень. Поэтому пришлось спрятаться под козырьком здания СЭВ (Союз экономической взаимопомощи), откуда Белый дом, затянутый пеленой дождя, виднелся как на ладони. Зонтиков у нас не было, поэтому идти туда было просто бессмысленно. Пришлось ждать и наблюдать. �здалека были видны баррикады и реющий в воздухе небольшой дирижабль, привязанный тросом к земле. Едва перестал дождь, направились к Белому дому, вокруг которого, словно иголки ежей, ощетинившись, стояли баррикады. Чего там только не было: металлическая арматура, разные железяки, бетонные плиты, камни, дерево — сплошное невообразимое месиво из всех мыслимых и немыслимых материалов. Откуда все это могло взяться в городе, в котором с виду чистота и порядок? У подножия баррикад стояли немногочисленные палатки, возле которых шла своя жизнь. Там находились какие-то люди, в основном молодежь. Кто-то играл на гитаре и пел, кто-то кашеварил, иные сидели кружком и о чем-то разговаривали. Все было тихо и спокойно. Никакого хулиганства и иных выходок. Те, с кем удалось поговорить, рассказали, что приехали в Москву из разных городов России. Понятное дело, по велению сердца и души, чтобы защищать демократию и свободу. � вот теперь перед отъездом домой тусуются, словом, переваривают бурные события минувших дней и прощаются.

На площади в честь гибели защитников Белого дома уже были установлены деревянные таблички с фамилиями погибших. Одна из табличек — самая большая гласила, что в этом месте будет уставлен памятник в честь героев баррикад.. Подходили журналисты, фотографировали. Кто-то из людей возлагал цветы.

Мы обошли Белый дом вокруг. С тыльной стороны баррикад не было. На одной их стенок центрального входа красовалась весьма оригинальная надпись: «Забил заряд я в тушку Пуго». Это я хорошо запомнил.

На следующий день утром мы снова направились к Белому дому. Туда очень сильно тянуло, хотя основные события уже прошли. Тем не менее, чувствовалась, хоть совсем незначительная, но причастность к происходившему. Пусть даже своим запоздалым присутствием на этом историческом месте. Трудно было представить, что всего несколько дней назад именно здесь решалась судьба великой страны.

На наших глазах приехали на машинах - тягачах военнослужащие и начали разбирать завалы. Они начали с центрального входа, убирая оттуда бетон и металлическую арматуру, спуская ее со ступенек.

К нам подошла какая-то женщина, как впоследствии оказалось, корреспондент российского телевидения и попросила у супруги закурить. Жена тогда курила «Ригу». Узнав, что мы из Латвии, поинтересовалась нашей жизнью и о чем-то рассказывала. Никакого интервью она не брала, записей не делала — в то время России было не до Латвии. Мы просто побеседовали. Я уже не помню точного содержания нашего разговора. Но можно догадаться, о чем мы могли тогда говорить. Впоследствии, находясь уже дома, мы видели эту женщину по телевизору. Она вела то ли новости, то ли что-то комментировала. Возможно, что-то про путч.

Некоторые люди, которые в это время были возле Белого дома, затем направлялись в Божий храм, находившийся неподалеку. Мы тоже туда пошли и поставили свечи за упокой погибших и во здравие живых.

... Вот такие остались воспоминания двадцатилетней давности. Я тогда служил в армии, поэтому во время пребывания возле Белого дома не ставил себе задачу делать какой-либо материал для прессы. Хотя вполне мог бы. Могли бы получиться интересные заметки о защитниках Белого дома. Но почему-то тогда в Москве это даже не пришло в голову. Вероятно потому, что больше старался все впитать визуально. Фотографировал для себя, снимков сделал не так уж много, записей не делал. О чем сейчас очень жалею. Ведь теперь, спустя 20 лет, мгновения, имевшие место хотя и после путча, приобретают особую ценность и интерес.

Анатолий КРЫЛОВ